версия для печати5 августа против жителя Кемерово Дмитрия Соловьева было возбуждено уголовное дело. По обвинению в «возбуждении социальной розни», причем не к кому-нибудь, а к сотрудникам милиции и ФСБ. В записях .
«Шо, опять?!» — воскликнет читатель, уже, наверно, знакомый с «делом Терентьева». Да, товарищи, опять: Соловьеву как раз славу «второго Терентьева» и пророчат. И славы этой ему, похоже, достанется гораздо больше: Дмитрий — член оппозиционного молодежного движения «Оборона», у которого очень хорошо получается «пеар» в блогах.
Уже даже создано специальное , посвященное этому делу. Впрочем, неудивительно: среди блоггеров бытует древнее поверье, о том, что любая проблема исчезнет, если ее «вывести в топ Яндекса». Не смею никому в этом мешать.
Право ругать государство
По моему скромному мнению, у каждого гражданина должно быть право сказать своему государству, что оно — полная мразь и сволочь. Даже если это и не так: просто на всякий случай. Ну, вдруг к тому моменту, когда оно сволочью все-таки станет, нам об этом говорить уже запретят? Надо пользоваться, пока дают.
Примерно этим и был занят Соловьев в своем блоге. Забавно, кстати, посмотреть на то, какие из его записей доблестное ФСБ сочло «экстремизмом». В постановлении о возбуждении дела (вот его , а вот — ) говорится о пяти постах: «», «», «», «», «».
В первом из них Дмитрий фактически напророчил свое уголовное дело: «А сколько Вы уже забили в планы по двести восемьдесят второй? Савва Терентьев - это обкатка методов? Сколько таких Савв Вы готовы принять в свои железные объятья?» Не удивлюсь, если «люди в сером» как раз и воспользовались этой мыслью: ну, раз человек предлагает...
Второй пост — еще круче: Соловьев вообще не является его автором. Это — цитата из лжеюзера «», и повествует она о том, что ФСБ и Таможенная служба запретили вывоз биоматериалов за границу, и теперь для русских детей невозможно подобрать подходящего донора. Сам исходный пост написан более года назад, и тогда же скопипейщен Соловьевым, а также еще минимум пятью блоггерами. Я говорю только о перепечатке текста, возможно, некоторое количество блоггеров просто пересказало его или дало ссылку. Цитату представляет собой и пятый пост. Оставшиеся две записи тоже принять за «экстремизм» можно только если очень захотеть.
Но, к сожалению, государство наше, похоже, прямо на глазах становится той самой мразью. Сейчас, как уже было сказано, возбуждено уголовное дело, а с Соловьева была взята подписка о неразглашении его обстоятельств.
Очень жаль: мне всегда нравилось наблюдать паноптикум под названием «борьба с экстремизмом», хоть смех и получается обычно сквозь слезы. Ну разве это не прекрасно, уважаемый читатель: испытываешь просто гордость за наши правоохранительные органы, грудью ставшие на защиту нас с вами, к примеру, , которые какие-то коварные «нумизматы» преступно распространяют среди честного населения... Или, скажем, конфисковавших «»... Эти два феерических случая случились в Самаре: там, чуть ли не в центре России, похоже, и находится передний край «борьбы с экстремизмом». Посочувствуйте пожалуйста самарским прокурорским работникам, трудно им, небось...
Но это были примеры привлечения к административной ответственности. Чуть более сложной выглядит изготовление уголовного дела «за экстремизм». Для этого надо немного напрячься и найти «эксперта», который, проведя экспертизу, установит, что в крамольном тексте содержится то самое «разжигание» и «возбуждение ненависти к социальной группе». После этого дело можно считать сделанным.
В качестве таких экспертов выступают, как правило, преподаватели провинциальных пединститутов, в какой-то момент спешно преобразованных в «университеты». Те же борцы с экстремизмом, которые отличаются более основательным подходом к делу, могут прибегнуть к помощи столичных экспертов. Правда, очень важно при этом правильно выбрать учреждение. Например, если мы имеем дело с «русскими патриотами», то имеет смысл послать материалы дела в питерский Институт антропологии и этнографии Российской Академии наук, проще говоря, Кунсткамеру. Тамошние либеральные мыслители живо найдут в крамольных речах «язык вражды», а также искомые «разжигание» с «ксенофобией». Проверено неоднократно.
Однако, Соловьев — это отнюдь не «патриот», а скорее, наоборот: член кемеровской «Обороны», то есть, в терминологии «патриотов» — самая что ни на есть «демшиза». Интересно, как выкрутится на этот раз следствие? Скажем, в деле о выставке «» эксперт, , не скрывала своих весьма скромных познаний в современном искусстве, и вообще, неприязни к нему. Возможно, именно это и повлияло на выводы экспертизы.
Увы: наука «экспертиз экстремизма» еще только делает первые шаги, не поспевая за нарастающим темпом борьбы с ним. Достоверно воспроизводить результаты она еще не научилась: под тем, что одному «эксперту» кажется «разжиганием», другой с радостью подпишется. Так что это очень важно: не ошибиться в выборе.
А впрочем, можно так не мудрить: обычно «эксперт-социолог» посчитает «возбуждением ненависти» почти любую критику, и уж тем более — такую жесткую, как в дневнике у Соловьева. Правда, при этом вывод о том, что критикующий желал именно «возбудить ненависть» к критикуемой «социальной группе», почему-то считается не требующим доказательств. Точно так же, скажем, в деле об упомянутой выставке «Запретное искусство» непочтительное обращение с «религиозными символами» было квалифицировано именно как «разжигание религиозной розни» по отношению к верующим. Почему? А потому. «Борьба с экстремизмом» в самом разгаре, а вы тут с какими-то вопросами дурацкими. Надо так потому что.
Однако, есть еще один довольно важный вопрос, который всплывает регулярно в делах об «экстремизме» - что такое, собственно, эта «социальная группа», к которой требуется «возбуждать ненависть», чтобы получить себе в биографию эту самую универсальную 282 статью?
Все ли группы социальны?
К сожалению, для того, чтобы понять, какие «социальные группы» закон защищает от дискриминации, не обойтись без обращения к Конституции и международным конвенциям о правах человека. Я говорю «к сожалению», потому что сослаться в каком-либо документе на Конституцию для обоснования своей позиции — это вернейший способ сделать так, чтобы документ этот просмотрели по диагонали. И я боюсь, что виноваты в этом прежде всего так называемые «правозащитники», главным образом, из числа либеральной интеллигенции.
Это они, выступая чуть ли не по каждому инциденту, связанному с нарушенными правами, обещают «дойти до Страстбурга» и цитируют Конвенцию о правах человека. Да только ведь конвенции носят максимально общий характер, и вычитать из них можно все что угодно, особенно если захотеть. К тому же, когда я читаю высказывания таких «правозащитников», у меня часто возникает впечатление, что они просто ничего не знают, кроме этих конвенций. И вот таким людям мне придется сейчас уподобиться... Эх, чего не сделаешь для читателей «Вебпланеты»...
Начнем со . Во второй ее статье, которая говорит о защите от дискриминации, можно прочитать следующее: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения.»
А это — из четырнадцатой статьи : «Пользование правами и свободами, изложенными в настоящей Конвенции, обеспечивается без дискриминации по какому бы то ни было признаку, как то: в отношении пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства.»
Как мы видим, международные конвенции, говоря об обеспечении всеобщего равенства, не упоминают никаких «социальных групп», а говорят о «социальном происхождении». Это — «рабочие», «служащие», «крестьяне», и прочие, словом — те «социальные группы», о принадлежности к которым мы пишем в соответствующих графах анкет.
Теперь смотрим в , в тринадцатой статье которой, в частности, говорится: «Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни».
Здесь у нас уже появляется «социальная рознь», при этом о том, что она собой представляет рознь по признаку социального происхождения, прямо не говорится. Далее — девятнадцатая статья: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».
И здесь о происхождении говорится отдельно, а об «ограничении прав по признаку социальной принадлежности» — отдельно. Наконец, двадцать девятая статья: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства».
В общем, когда мы опускаемся с уровня конвенций до Конституции, тут из формулировок пропадает «социальное происхождение», дробясь на «социальные» «принадлежность», «рознь», «ненависть и вражду». Толкуя текст Конституции в совокупности с двумя упомянутыми конвенциями, можно прийти к выводу о том, что единственный критерий, по которому определяются все эти явления, служит происхождение. Но из одного лишь текста Конституции этого, к сожалению, не видно.
А отсюда остается лишь один шаг до знаменитой «статьи 282» с ее «социальной группой». Единственным критерием «группы» является именно происхождение, однако, следователи наши редко читают даже те статьи УК, в которых говорится об общих принципах уголовного права, не говоря уже о Конституции. И они поручают отвечать на этот вопрос «экспертам по экстремизму», хотя, как мы помним, вопросы, связанные с толкованием правовых норм, перед экспертизой ставить категорически запрещено.
И выходит то, что выходит: эксперт подменяет сформулированный в международных конвенциях единственный критерий, по которому определяется «социальная группа», «происхождение», на социологическое понятие «социальной группы», которая определяется по каким угодно критериям. С понятным результатом.
Так что в действиях Соловьева вообще нет никакого состава преступления, как, впрочем, и в злополучном комментарии, оставленном в блоге Саввой Терентьевым. Тем не менее, один из них был успешно признан судом виновным, а у второго это еще впереди. Потому что борьба с экстремизмом в разгаре. Один я, идиот, копаюсь в каких-то конвенциях с конституциями, и не понимаю серьезности момента...
