версия для печати9 апреля в прокуратуре г. Сыктывкара был допрошен один из местных пользователей «Живого журнала», музыкант сыктывкарской группы «Project:a» Савва Терентьев. После допроса у него была взята подписка о невыезде. До этого в его квартире был проведен обыск, репортаж о котором можно найти в веблоге самого Терентьева, был изъят компьютер.
«Вебпланета» уже писала об этом инциденте, как и тысячи блоггеров вкупе с десятками СМИ, онлайновых и не очень. Ну, а я попробую чуть более подробно проанализировать ситуацию.
Ментовская масленица
Уголовное дело в отношении Терентьева было возбуждено по печально известной статье 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Отличительной особенностью данного случая является то, что «вражда», в возбуждении которой обвиняется Терентьев – не «национальная», а «социальная»: в одном из комментариев в чужом дневнике он нелицеприятно высказался о милиции. И именно милиционеры стали той «социальной группой», «ненависть» к которой, по мнению прокуратуры, он возбуждал.
Надо сказать, что для целей применения законодательства «социальной группой» всегда считались относительно крупные общности людей, такие как «рабочие», «служащие», «крестьяне». Однако, социологическое определение шире, оно понимает под «социальной» любую группу людей с общими интересами, в том числе и лиц одной профессии. За счет этого и стало возможным применение в данном случае 282 статьи. Хотя во многих нормативных актах «социальное положение» и «профессия» упоминаются как разные сущности (можете погуглить: они обычно еще и рядом друг с другом упоминаются).
В случае с Терентьевым мы видим, как прокурорскими работниками очень широко понимается эта самая «группа». Обычно это называется «расширительным толкованием законодательства». Но здесь получилось чуть сложнее: прокуратура, вместо того, чтобы пользоваться нигде не закрепленным, сложившимся де-факто определением, взяла его из научной литературы, где оно гораздо шире. Это, впрочем, цветочки: вон, в Орле в свое время для снятия с выборов кандидата от КПРФ обвинили в «разжигании социальной розни» между оптимистами и пессимистами, примерно таким же макаром. Как видите, не только в Коми прокуратура такая умная.
Сам комментарий Терентьева представляет собой нечто вроде сообщения, оставленного в совсем другом веблоге безымянной жительницей Индианы «А.В.». Но если последнюю от ответственности освободили, признав за ней право критиковать школьную администрацию, не стесняясь в выражениях, то в случае с Терентьевым стесняться не захотело уже государство. Наше с вами, родное. Которое охраняет себя, любимое, от наших с вами поползновений. А не наоборот, как в Америке.
Мне гораздо больше понравился следующий комментарий, оставленный пользователем по нику «suranov», сравнившим сожжение «неверных ментов» с Масленицей. Думаю, продажа пирожков и поп-корна на таком мероприятии имела бы успех.
Вообще, глядя на идущую сейчас «борьбу с экстремизмом», я просто ужасаюсь. Бороться ринулись самые разные политические силы, от «патриотов» до «либералов». Все они, разумеется, понимают под «экстремизмом» то, что им выгодно, широко пользуясь теми самыми «расширенными толкованиями». Но последним аргументом в споре с противником им всегда служит объявление его «экстремистом» и обещание «написать в прокуратуру», чтобы злодея засудили «по статье 282».
Много таких жалоб ушло в самые разные прокуратуры, но отдача чаще всего отсутствует. Почему? Правильно, потому что у прокуратуры – свое предоставление об «экстремизме». Оно и является господствующим.
Край компьютерных первопроходцев
Правоохранительные органы Республики Коми прославились в свое время намерением опросить всех пользователей «Живого журнала», высказанным в ходе поисков человека, создавшего «виртуала» главы республики Владимира Торлопова. Судя по той быстроте, с которой была установлена связь между реальным Терентьевым и его учетной записью, на этот раз был применен какой-то гораздо более эффективный метод. (Кстати, создание «виртуалов» в Коми процветает: вот вам, к примеру, дневник «Нико Лая Сичкаря», того самого, который искал лже-Торлопова. С «продам погоны» в «интересах»).
В списке местных свершений – также попытка закрытия сайта газеты «Зырянская жизнь», продолжившего работу после того, как прекратила выходить «бумажная» газета. Правда, сайт продолжает существовать и сейчас, а исковое заявление с требованием закрытия выложено на одной из его страниц.
Редакцию «Зырянской жизни» и до этого проверяли неоднократно. Одну из проверок проводил «отдел «К», имевший данные об использовании в редакции пиратских программ...
Я обычно пишу «колонки» по субботам, когда сетевая жизнь затихает, потоки входящей информации иссякают, и появляется возможность спокойно все обдумать и написать, не отвлекаясь. А в эту субботу с утра аггрегатор среди прочего улова в этом иссякнувшем потоке притащил ссылку на опубликованную в пятницу лекцию Ивана Давыдова об интернет-СМИ.
Среди прочего упоминалось в ней и о попытках закрытия сетевых изданий: «вот когда была избирательная кампания 1999 года, такая даже вовсе безкровная, в Москве в массу СМИ и сетевые СМИ (сетевые проекты тогда уже тоже были), если по закону не получалось у Юрия Михайловича как-то ограничить их деятельность, - тогда им выключали свет за неуплату, потом приходили травить тараканов, потом приходили пожарные и обнаруживали, что нет огнетушителей. И просили всех покинуть территорию». Что-то изменилось с тех пор? Правильно: к числу оснований для проверки прибавилась возможность «проверить лицензионность программного обеспечения».
«Вебпланета» ранее предупреждала о том, что изъятие компьютера у оппонента может стать действенным и поэтому распространенным средством политический борьбы. Похоже, предсказания начинают сбываться: комментарий Терентьева, за который его привлекают к ответственности, касался изъятия жестких дисков с компьютеров в редакции газеты «Искра».
В редакцию этой газеты, расположенной в городе Инта, пришли работники «отдела «К», возглавляемые тем самым Сичкарем. Они предъявили постановление, и заявили, что у них есть основания полагать, будто на редакционных компьютерах используется контрафактный софт. Итогом «обследования» стало изъятие шести жестких дисков.
Правда, по утверждению присутствовавшего при изъятии журналиста «ЗЖ»Эрнеста Мезака, работе «Искры» это не очень помешало. Там же, по ссылке, Мезак приводит копии постановлений о возбуждении уголовного дела и о проведении той самой проверки. Первое ничем особенным не отличается, а вот на втором хочется остановиться поподробней.
«Проверка на контрафактность»
Озаглавлено оно коротко и емко: «Постановление», и постановляет «провести проверку использования программных продуктов» в редакции газеты. Основанием для такой проверки послужила «оперативная информация» о том, что на редакционных компьютерах имеются «нелицензионные версии программных продуктов различных компаний-правообладателей».
Вынесено оно на основании статьи 11 закона «О милиции», в которой предусматривается право проводить осмотр помещений (пункт 25). Но при этом сотрудники милиции вправе изымать только «образцы сырья, продукции или товаров»,
но никак не индивидуальные предметы. Не думаю, что в редакции «Искры» подпольно клепали жесткие диски. Тут мы, похоже, имеем очередное «расширительное толкование закона».
Вообще, с изъятием милицией вещей не по уголовному делу постоянно возникают вопросы. Так, закон «Об оперативно-розыскной деятельности» тоже предоставляет ей право изымать что-либо, но – только в том случае, если жизни людей, их здоровью, либо безопасности государства угрожает опасность. Естественно, и на это плюют повсеместно. Более того – в законе «Об ОРД» вообще не регламентированы права и обязанности милиции при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Просто дан их перечень, а толкованием занимаются сами сотрудники, в процессе исполнения. Есть, конечно, комментарии, но они к применению не обязательны. Думаю, выходом из ситуации могло бы стать детальное регламентирование порядка проведения ОРМ, по примеру с УПК, в котором даже бланки документов едины, являются частью Кодекса, и изменению не подлежат. Но до этого пока далеко.
Вопросы вызывает и достаточность оснований для проведения проверки. Здесь можно провести параллель с надоевшей всем «проверкой паспортов»: установлено, что проверять их можно только при «наличии оснований» подозревать лицо в совершении преступления или административного правонарушения. Но где закреплен перечень признаков, по которым можно судить, попадает ли в эту категорию конкретный человек? Правильно, нигде... Оставлен на усмотрение милиции. Вы думаете, в случае с изъятием компьютеров что-то будет по-другому? Наивные...
То есть, когда к вам в офис придут с такой писулькой, и подозрениями на наличие «нелицензионных версий программ», вы можете хоть обспрашиваться: «Каких программ? Каких компаний?» Очень емко и понятно на этот вопрос отвечает нам «министр внутренних дел» в своем, столь же емко озаглавленном, «Постановлении»: «различных компаний-правообладателей».
Что посоветовать на тот случай, если придут к вам? Даже и не знаю... Лучший способ избежать, чтобы в вашу редакцию так вот пришли – не иметь ее вовсе. Работать из дома, через Интернет. Там же и хранить наработанное, тогда точно ничего не изымут. Кстати, для проведения оперативно-розыскных мероприятий в жилище милиции потребуется санкция суда, так что здесь им будет сложнее: судья может поостеречься ставить свою подпись на всякой липе. Естественно, способ работает только для организаций, занятых умственным трудом, да и в них не всегда можно разбежаться по домам.
Еще стоит избавляться везде, где можно, от «пиратки». Типичные «офисные» задачи по работе с текстами и Интернетом вполне реализуются и под «линухом», а для «бухгалтерий» можно и винду поставить на пару компьютеров, честно купленную. Но необходимо помнить, что даже в случае наличия наклеек на системных блоках изъять компьютеры могут. Потому что «имеются основания полагать». Для обжалования в суде надо найти формальные нарушения конкретных статей закона. А в нашем случае статей таких вы не найдете: их нет. Нечего нарушать.
Кстати, сыктывкарские СМИ уже сообщали о некоей «представительнице администрации», которая звонила в редакцию информационного агентства «БНКоми» и угрожала, среди прочего, именно «отделом «К». Так что новый метод борьбы с оппонентами можно считать сформировавшимся. Готовьтесь.
