Цифровые Отверженные

комментарии (7)
версия для печати

"Вебпланета" представляет перевод статьи редактора STATS.org Тревора Баттеруорта "The New Digital Underclass", опубликованной в его еженедельной колонке в Forbes.

Однажды в 17 веке знакомый людям мир внезапно стал — в определённом и особенном смысле — непознаваемым. На первый взгляд, это казалось нелогичным: в конце концов, то было время, когда появилась современная наука, когда математика и методология преобразовали способности и сферу действия человеческого мышления, когда мыслители вроде Декарта, Галилея и Ньютона изменили понятийную структуру вселенной и придали слабой дымке человеческих предположений твёрдые очертания того, что они могут измерить. Но в то же время этот период огромного, почти невероятного преобразования означал конец homo universalis; люди теперь могли измерить всё, но человек перестал быть мерилом всех вещей.

Кто был последним универсальным гением, последним, кто овладел совокупностью знаний? Наиболее известный кандидат — Готфрид Лейбниц, исследования и достижения которого захватывают дух — и простираются до изучения китайского и написания стихов. Менее известен, но не менее интересен, иезуитский священник Атанасиус Кирхер, который, в семи десятках томов, проанализировал всё — от египетских иероглифов до гармоник. Кирхер даже спускался в дымящийся кратер Везувия, чтобы посмотреть, откуда берётся лава. Этот отважный подвиг вылился в "Mundus Subterraneus", гигантский труд по каталогизации не только того, что Кирхер узнал о подземном мире, но и всего, что уже было написано по этой теме, включая длинные дискуссии о технологии горных работ с античных времён.

Но к началу 18 столетия всеобъемлющее видение такого рода становилось всё более невозможным; необходимо было знать слишком много; смерти Кирхера в 1680 и Лейбница в 1716 годах ознаменовали начало новой эры в концептуальной истории. Эры, которую можно рассматривать как обратную сторону начала специализации — эпохи информационного страха.

Технологии одновременно усугубили этот страх (Twitter) и предложили себя в качестве противоядия (информационная супермагистраль). Спор между колумнистом New Yorker Джорджем Пакером и колумнистом New York Times Ником Билтоном особенно ярко показал это культурное противоречие: мы теряем больше, чем приобретаем, а техно-евангелизм убивает Толстого! Дойти до такой аффектации нетрудно: такое чувство, что посвящение себя чтению книги объёмом более 200 страниц стало значительным и в какой-то степени даже невыполнимым свершением, чего не было ещё 10 или 20 лет назад; такое чувство, что технические средства стали игрушкой, из которой мы так и не выросли, а не инструментом, предназначенным для особого производственного использования; высказываются даже сомнения в том, что именно обновление технических средств и программного обеспечения в основном отвечает за экономическую производительность.

Как недавно сообщалось в Washington Post, профессор юридической школы Джорджтаунского университета Дэйвид Коул запретил на своих занятиях пользоваться ноутбуками. "Это всё равно что, войдя в класс, положить на стол каждому студенту пять разных журналов, несколько телевизионных шоу, дать ему возможность походить по магазинам, а также телефон — и сказать: послушайте, если ваши мысли где-то там витают, можете спокойно взять отсюда что хотите и уйти", — сказал Коул журналисту Washington Post Дэниелу де Визу. В его словах есть смысл: 95% его студентов признали, что не используют ноутбуки для записывания лекций.

Если ноутбук и Интернет, эти золотые ключи к информационной супермагистрали, стали теперь лидерами на пути к упадку образования в учреждениях высшего звена, что тогда происходит на более низких ступенях образовательной лестницы?

Это, возможно, наиболее интересный вопрос, и именно его я задал Тиффани ДеДжейнс, кандидату в доктора Педагогического колледжа Колумбийского университета, которая пишет диссертацию по блоггингу, сидя в классной комнате простой школы в Нью-Йорке. Нарисованная ею картина, которая подтверждается другими преподавателями аналогичных школ, свидетельствует о том, что это — неправильный вопрос.

Технический "класс" настолько оторван от прочих, что преградами на пути к нему являются не только доступ к компьютерам (хотя это тоже важный момент — одна из студенток ДеДжейнс ведёт свой "блог" на бумаге), но и наличие базовых умений по использованию этих компьютеров. Этим ребятам трудно запомнить даже тривиальные вещи вроде паролей, поскольку концепция пароля им практически неизвестна. Также необходимо владение определёнными навыками в использовании техники на уровне, соответствующем требованиям, скажем, колледжа. Усилия, которые предпринимаются молодыми людьми, понимающими важность такого умения, огромны, порой поразительны. Но они, похоже, находятся в меньшинстве.

Кроме того, как отметил еще один преподаватель, существует всеобщее, почти шокирующее, дистанцирование от техники - словно бы она неважна и, за исключением видеоигр, неинтересна. Технологический кругозор этих подростков почти целиком состоит из текстовых сообщений: они выбирают тарифные планы с SMS-ками и полностью их "выговаривают"; они просят друзей делать за них задания и с большим трудом печатают на обычном компьютере, потому что научились ловко управляться лишь одним большим пальцем. Они не улавливают концепцию "быстрых клавиш", комплексности интернет-поиска или ранжирования ссылок по авторитетности.

Учитывая скорость технического прогресса, научные исследования в этих областях к моменту своей публикации становятся практически бессмысленными; однако работа профессора образования Калифорнийского университета Марка Варшауэра и его коллег поднимает важные вопросы о социальном исключении и социальной мобильности.

Когда-то умений читать и считать было достаточно для достижения социальной мобильности в широком понимании; теперь же технические средства скорее подняли планку, чем опустили её. Даже нечто настолько обычное и повсеместное, как социальные сети, является потрясением для подростков, которые выросли за пределами виртуального окружения, а затем добрались до среды колледжа, которая сейчас во многом является виртуальной.

Ещё большую озабоченность вызывает находка Клодии Голдин и Лоуренса Каца, профессоров экономики Гарварда, которые изучали "гонку вооружений" между техникой и образованием. Они обнаружили, что грядущий экономический прогресс в США будет зависеть не только от владения основными цифровыми навыками. Если вашу работу сможет выполнить компьютерная программа, скорее всего, она её и будет выполнять. Голдин и Кац предполагают, что процветание и равноправие в США потребуют рабочей силы, обладающей большей, чем у Лейбница или Кирхера, живостью интеллекта, чтобы подстроиться под скорость научно-технического прогресса.

Таким образом, истинное опасение, которое вызывают новые технологии, состоит не в том, уничтожат ли они чтение или газеты, или же журналистику — поскольку это, при всём уважении, узкие интересы (плюс для особо грамотных всегда будет особо грамотное будущее). Скорее, вопрос состоит в том, можно ли будет отменить "цифровую отверженность" и вызванное ею социально-экономическое неравенство — или же, учитывая слабеющий уровень образования, количество отверженных будет стремительно расти.

Другие обзоры