Газетчики: Бес политики

На этой неделе отмечают свое 5-летие два очень непохожих новостных проекта — Dni.Ru и Grani.Ru. Я решил, что надо их поздравить. Ну а что может быть лучшим поздравлением, чем честный рассказ о предыстории их появления, которая неизвестна юным современникам?

# # # #

Чтобы не свихнуться в Москве, лучше жить с ней в противофазе. Меня всегда удивляло, как большие города пустеют ночью. Нет, понятно, что люди спят. Но в большом городе это переключение особенно контрастно. Вся дневная суета, толпы, пробки — все вдруг кажется вымышленным. Морок, который вдруг исчез.

В четыре утра иду пешком домой в Сокольники. Совсем недалеко отошел от Ленинградского вокзала — услышал сверчка. Прямо внутри этого коридора из бетона, который называется «проспектом». Сверчок сидит в ступеньке одного из подъездов. Высунул задницу из трещины, и стрекочет что есть мочи! Что его занесло сюда — ни в сквер, ни во двор, а именно на эту сторону, на вонючий проспект? Сижу и слушаю, присев на корточки перед этим крыльцом с трещиной. Потом встаю, поднимаю глаза — на доме вывеска: «ЖИВОЙ ЗВУК. Магазин музыкальных инструментов».

Днем тоже можно ухватить немного реальности. Не такой живой, но все же. Рядом с серым зданием на Зубовском, где обитает наша редакция, стоит нечто под названием «Ансамбль провиантских складов». Огромный безвкусный дом с огромными же воротами. По утрам, когда я иду на работу, из-за ворот высовываются солдаты и выпрашивают сигареты у прохожих. А по ночам, когда я возвращаюсь, у ворот стоит пара машин и шеренга крашеных блондинок в коротких кожаных юбках.

Эти утренние и вечерние встречи неплохо отрезвляют. Ни солдатам, ни проституткам не интересно, кто и как освещает сегодня мировую политику. Их даже вряд ли позабавит тот факт, что разность потенциалов, необходимая для освещения, может возникать внутри одного серого здания по соседству: на одном полюсе, в РИА «Новости», создаются гладкие официальные версии, а на другом умники из «Газеты.Ру» взламывают весь этот винтовоз.

Увы, моральной поддержки сверчков, солдат и проституток хватает ненадолго, если вновь подключаешься к этой серой батарейке. Такой ток идет, поневоле засветишься.

# # # #

Свою первую и последнюю аналитическую статью на политическую тему я написал после того, как получил рассылку, которая призывала «не сдаваться натовской пропаганде и объективно информировать публику, сообщать только правду» про Балканскую войну. Между тем, моя правда состояла в том, что сотни новостей на эту тему сводились к двум: 1) НАТО бомбит, 2) Россия …

Это самое «…» трудно выразить печатным словом, пока не вспомнишь о Достоевском. У американцев модели поведения программирует Голливуд. Все эти наглядные битвы хороших парней с плохими, железо и мускулы на фоне высокобюджетных заморских пейзажей. Бомбежка Югославии для них — продолжение того же кино. Россия же там временем обкатывает свой, психиатрический Голливуд. Он гораздо дешевле, не требует дальних перелетов и специального оборудования. Он отлично работает при нашей мерзкой погоде, без отрыва от офисного кресла или домашнего дивана. Русский Голливуд — тексты в головах. Истерика как искусство. Достоевщина.

Ряд подобных наблюдений я и выкатил статьей в ответ на просьбу «сообщать только правду». Прочитав статью, Носик выдал пугающее резюме: еще парочка таких памфлетов — и ты, Леха, начнешь вещать из телевизора, как недобритый Миша Леонтьев.

Я призадумался. Телевидение и впрямь подкрадывалось. И это было похуже фауст-будильника Герцена.

# # # #

Мне кажется, от телевидения меня спас мой рост. Можно конечно загнуть, что передача Маши Слоним «Четвертая власть» на РЕН-ТВ, где была моя рубрика, оказалась кому-то неугодна по политическим соображениям. Или что передача «Новости высоких технологий» на Рамблер-ТВ, которую мы запускали с Наташей Хайтиной, просто достала нас своим позорным видеорядом из статичных интернетовских картинок — на что-либо другое не хватало денег после того, как эти деньги проходили через многоэтажную пирамиду корпоративных паразитов. И все же я думаю, это не главные причины. Размер имеет значение, вот что.

Люди, которые задерживаются на ТВ, обычно маленького роста. Простой зритель этого не замечает. Он поразился бы, встретив сразу несколько популярных телеведущих в реале — сплошные коротышки! То же самое, кстати, происходит и в кино. Если у нас вдруг задумают снять ремейк «Петра Первого», главную роль наверняка исполнит Меньшиков или Безруков. Ну а что? — ведь играют же эти коротышки Живаго и Есенина.

Видимо, секрет заключается в том, что экран телевизора ориентирован горизонтально. Так и длинный чувак вроде меня помещается туда разве что в лежачем состоянии. Не случайно упомянутый Носиком Михаил Леонтьев в своих первых передачах сидел раком на стуле. Потом его все-таки пересадили за стол, и ему приходилось буквально расплываться по столешнице, чтобы поместиться в кадр.

Но самое ужасное, что попав в телевизор, люди начинают раздуваться и в содержательном смысле. Я-то, к счастью, уже знал, как это происходит: виртуальная личность под названием «телепузик» захватывает не только внимание зрителей, но и мозг своего хозяина.

Как-то раз в рассылке ЕЖЕ спорили о том, почему люди любят попадать в телевизор. Алекс Экслер рассказал, что больше любит не съемку, а процесс подготовки к ней. Потому что на телевидении ему всегда делают хорошие стрижки. Буквально через день после этого меня позвали выступить на АТВ вместе с ребятами из журнала «Парадокс». Я подумал — вдруг хоть подстригут на халяву? И пошел.

Не подстригли, увы. Зато напудрили как последнюю Золушку: это обязательная часть превращения в телевизионного виртуала, типа маски. А в процессе напудривания я виртуально познакомился с одним из свежерожденных телепузиков — Дмитрием Быковым.

Еще недавно он был обычным бумажным журналистом. Иногда пописывал стишки в классической пропорции перестроечного лузера: на каждое очень жалостливое — два очень циничных. Но попадание в телевизор раздуло его фантом неимоверно. Телевизионщики бегали вокруг и кричали: «Бля, щас придет этот Быков и его будет ничем не заткнуть! Пошлите его сразу в Пресс-клуб, пусть он там весь газ выпустит сначала!» Другие же, которые из Пресс-клуба, кричали в ответ: «Нахуй-нахуй такое щастье! Сами Быкова берите первыми, со всеми его газами! Он нам в Пресс-клубе уже все колени оттоптал!» А кто-то ходил и просто плакал: «Прикиньте, открыл я вчера Литературку — и там Быков! Куда же спрятаться от этого мудака?!»

А реальный Быков так и не пришел. Но никто не жалел. Всем было много и виртуального. С годами его становилось еще больше, словно он на личном примере решил доказать свое же пафосное утверждение «больших поэтов много не бывает». Но это был рост не в высоту, а в ширину. Множество копий одной и той же экранной улыбочки, одного и того же ерничества на любые темы. И ничего человеческого. Телепузик.

# # # #

Еще более печально выглядело превращение Максима Кононенко, более известного как Паркер Золотая Ручка. В отличие от Быкова, он все-таки был нашим человеком. Это он притащил в «Тенета» Ширянова и устроил еще много веселых сетевых выходок. Он слушал хороший рок, любил «Москву-Петушки» и помогал «Идущим вместе» идти единственно верным путем. Правда, уже в то время увлечения Паркера слегка отдавали некрофилией: сначала проект «Трахни Ленина», потом — «Убей Пушкина», затем — «Урони станцию МИР на Японию». По данным наших корреспондентов из Африки, глава ООН Кофи Аннан даже собирался созвать конференцию под рабочим названием «Останови Паркера».

Но потом случилось что-то совсем странное. Паркер начал писать анекдоты про Владимира Владимировича (как и Быков), а также расхваливать попсу вроде Алены Апиной. С этим товаром Паркер сразу же попал в среду телепузиков. В своем «Живом Журнале» он восторженно отмечал каждую такую встречу: «Сегодня мне улыбнулся Соловьев… Сегодня меня потрогал Парфенов…».

Некоторые считали, что Паркер так глобально стебется. Но однажды я послал ему анекдот про ВВ и получил в ответ удивительную реплику: «Придержу пока». Так не мог ответить Паркер, которого мы знали. На таком языке говорят только цепные псы кровавого режима. Неужели Паркера подменили?

Позже в «Вебланете» появилась история происхождения проекта «Владимир Владимирович», которая подтверждала эту версию.

# # # #

Бывают такие астрономические события, которые удается понаблюдать не каждому поколению. Москвичам будущего едва ли выпадет счастье пережить такое чудо, как пожар Останкинской телебашни в августе 2000-го.

То, что она похожа на шприц, лучше всего видно, когда катаешься летом на колесе обозрения в Сокольниках. Сначала ты со всех сторон окружен деревьями, и вроде как нету вокруг этого бешенного города. Но тут из-за деревьев подымается она. Игла. И медленно, но верно вонзается в твое небо.

Может, для кого-то это было трагедией, не знаю. По мне, так соскочивший с иглы город стал гораздо лучше. Это чувствовалось во всем: в людях, весело болтающих на улицах, в телефонных звонках тех, кого давно не слышал. Просветление испытали даже некоторые телепузики! Михаил Леонтьев прямо заявил — башню давно пора было сжечь, чтобы привести население в чувство. И конечно, вовсю веселился интернет. На «Ленте» открылся раздел «Без ТВ», где не без ехидства комментировалась авария главной зомбирующей установки страны.

Увы, иглу восстановили. А через пару месяцев, словно бы для проверки реакции на пожар, Березовский заявил, что готов отдать принадлежащий ему пакет акций ОРТ в хорошие руки.

Сразу стало ясно, что соскочить с наркотика страна не сможет еще долго. Кто только не потянул к игле свои венозные конечности! Союзы художников и композиторов, артистов и инвалидов, национальных меньшинств и олимпийских чемпионов… Даже попы из РПЦ вдруг забыли, что Березовский лично распял Христа, и через центральные газеты предлагали помочь ему сделать правильную жертву.

Невзирая на такой прессинг, Борис Абрамыч сумел отшутиться достойно. Наверное, ему тоже с детства внушали, что книга — источник знаний…

— Пелевин! — кричит Галя.

— Что, коньки?

— Нет, акции Березовского получил! Мой дебильный одноклассник Витя, ха-ха, подумать только!

В разные части редакции новость приходит с ощутимо разной скоростью. Кто-то чуть позже открывает письмо, кто-то чуть дольше грузит страницу. Проходит еще две минуты, прежде чем помещение оглашается воплями умирающей за перегородкой Юли Березовской:

— Пелевин?! Ха-ха-а-а-а! Ой, я умираю!!! Пелевин!!! Ха-ха-а-а-а!!! Ой мамочки, я не могу!!!

# # # #

«Ладно, ржать над политиками все могут, — скажет иной въедливый читатель. — А нет чтобы полезное сделать! Ежели автор теперь так хорошо разбирается в связи явлений, ежели любая новость для него — всего лишь позавчерашний монитор, отчего бы ему самому не двинуть в политтехнологи? Там бы его рентгеновский взгляд на мир очень пригодился бы!»

На первый взгляд ты прав, въедливый читатель. А на второй… Ну вот смотри. Допустим, ты понимаешь, что следующий московский теракт произойдет в той же части столицы, где и большинство предыдущих. То есть на юго-востоке. Потому что преобладающий ветер в городе — северо-западный. И связь очевидная.

Но что ты будешь делать с этим знанием? А ничего. Розу ветров ты не изменишь, верно?

Через несколько лет после работы в «Ленте», когда ко мне надежно прилип ярлык «футуролог», меня стали зазывать на разные пафосные мероприятия, где предлагалось высказать прогнозы на тему политики. Я всегда сторонился таких выступлений. И даже не потому, что не люблю политику в целом. Нет, никакой высокой морали, чистая прагматика. Просто когда ты делаешь прогнозы, ты сам участвуешь в их сбыче. А из всех политических прогнозов, как правило, сбываются самые дурацкие. Поневоле задумаешься — а прогноз ли это был? Или может, ты просто помог гнусному прошлому растянуться в светлое будущее?

Мне лично было достаточно сбычи одного такого предсказания, из статьи «Балканская война и русский Голливуд». За нее меня много ругали всякие «настоящие русские» — в основном из Америки, Израиля, Испании и других чисто русских местечек. Но через год теория подтвердилась железной практикой. 26 марта 2000-го состоялись очередная церемония награждения лауреатов «Оскара». И в тот же день — очередные выборы Президента РФ. Два уда, два Голливуда. В этот день они сошлись даже по календарю.

А спустя еще год я убедился в том, сколь незавидна судьба людей, смешивающих технологии с политикой — то есть политтехнологов. В ночь на День Победы 2001-го мы встретились в «Пирогах» с Глебом Олеговичем Павловским. История этой незабываемой встречи лучше всего изложена у Кирилла Куталова:

"Вдруг Леха поставил на стол так и недонесенную до рта кружку. Я не помню, кто сказал это слово первым, он или Анжел — может быть, никто его не сказал, а оно само пронеслось по комнате наподобие сквозняка. Я обернулся.

Невысокий седой человек в зеленой неброской одежде («маскировка» — подумал я) шел, сгорбившись и склонив голову, к стойке бара. Мы многозначительно переглянулись. «Се ки?» — слишком громко, чтобы это соответствовало ситуации, спросила Констанс. По-моему, Леха так опешил, что сам тут же ей по-французски и объяснил, ки се. До этого я ни разу не слышал, чтобы Леха говорил по-французски. Тем временем подошло время брать последнее пиво. Я встал и пошел к бару, у которого уже сидел он, тот, кого я запомнил в роли Сатаны. Он устроился на высоком табурете и, как мне показалось, делал все, чтобы не быть узнанным — буквально скрутился в клубок, закрыв руками лицо. Я взял три пива, стараясь не смотреть в его сторону (что было достаточно сложно сделать) и вернулся за столик. Некоторое время мы сидели молча. Потом, обернувшись к бару, я увидел, что Павловского там больше нет. Оказалось (Анжел показала знаками), что он уже сидит позади нас. Леха порывался подойти и заговорить, я не советовал ему этого делать, но, в конечном итоге, он меня не послушался и все-таки подошел.

— Добрый вечер, Глеб Олегович, — сказал Леха.

Я мучительно соображал, что еще можно сказать в такой ситуации. В голову лезли какие-то идиотские фразы вроде «рады видеть вас здесь» или «как ваше здоровье». В итоге я так и не расслышал, как Леха продолжил. Но я очень хорошо расслышал ответ Павловского.

— Ну а что, сижу здесь, тасскать, в приятной компании…

Я повернулся, чтобы приветствовать его и его компанию.

У столика стоял растерянный Леха. За столиком сидел Глеб Павловский. Один".

Справедливости ради стоит добавить, что с закатом ФЭПа Глеб Олегович вовсе не потерял аудиторию. Более того, он занялся гораздо более тяжелой и благородной работой — общением с умственно-отсталыми напрямую. В 2004-м он проявился на Украине, где пытался объяснить местным бело-голубым, как закидать тапками оранжевую революцию. В 2005-м его видели на Селигере, где он вместе с Земфирой зажигал на дискотеке движения «Наши». А вскоре после этого Глеба Олеговича вместе с андроидом Паркером подключили через параллельный порт к телевидению в виде специальной передачи для пенсионеров. Увы, к тому моменту я уже два года не смотрел телевизор, и оценить их труд не мог. Но я думаю, обе стороны были довольны. Все андроиды, как известно, мечтают об электро-овцах. И наоборот.

# # # #

Закат ФЭПа повлиял и на нас. «Лес рубят — кондоры летят», как говорят в Перу. После выборов свободолюбивые проекты вроде «Вестей» были уже не нужны, и сайт Vesti.Ru отдали телеканалу РТР.

Осталась еще «Лента». Но она была вроде космической станции, успешно запущенной на орбиту. Процесс запуска был интересен, а вот рутинные процедуры по поддержанию на орбите — нет. Да и гребаная политика, опять же.

День рожденья нового президента, 7 октября 2000 года, я отмечаю зачисткой. Удаляю со своего офисного компа всю почту, все настройки FTP, грохаю «аську» и еще десяток собственных директорий. На часах уже почти семь утра. Вокруг пустой ФЭП. В закутке, где сидела «Лента», остался лишь мусор, куски пенопласта да раскиданные журналы «Компьютерра» и «Мужское здоровье». «Лента» отправилась на новое место жительства. А я в ней больше не работаю, и потому провожу зачистку рабочего места, которое вскоре может попасть в руки цепных псов режима.

Сегодня же Вести.Ру появились в Сети в новом дизайне и составе, и сразу кинулись воспевать нашего П. в день его 48-го Р. Старые «Вести» днем раньше собрались в клубе ПИРОГИ и отметили там свою смерть.

Событие символизировало завершение второй волны Рунета, и в ПИРОГАХ по этому поводу перемешались представители обеих первых волн. С одной стороны, был представлен бомонд свободолюбивого, утопического Рунета-97: над столами летал сын Настика, а в соседнем зале Ицкович, пользуясь габаритами, скрывал от народных масс Делицына. С другой стороны, смерть «Вестей» оплакивали и журналисты первой коммерческой волны Рунета, которые пришли в Сеть после августовского кризиса, подкосившего бумажную прессу. Этот люди отличались тем, что не всегда могли отличить FTP от HTTP, однако были не менее свободолюбивы, и к тому же знали, как верно писать слово «паравоз». Тут был и Никита Максимов из «Знания-Силы», и очень литературный Курицын из «Ома», но в основном в этой волне оказались бородатые дядки вроде Владимира Тучкова.

Когда я поделился этим наблюдением со случившимся рядом Паркером, он заявил, что третья волна Рунета, начавшаяся с дня рожденья нового президента, очевидно будет государственной. Теперь будет модно работать в Сети на государство либо против него — а разница лишь в цене.

В связи с подобной перспективой тотального разделения на путатов и депутатов многие приуныли. А иные даже сообщили плача, что все-таки продались новым «Вестям», и хотя сами вряд ли будут воспевать виртуального П., однако окружающая атмосфера всепобеждающей П-филии удручает их, творческих людей. Но при желании и у них, как и у Паркера, уже тогда можно было разглядеть за ухом печально известную дырочку зомбо-порта. Конечно, это были уже не те андроиды, которых описывал сам Паркер. Нет, новые были гораздо более гибким трансформерами, навроде второго Терминатора. Но яйца были те же. Маразм косил наши ряды.

И все же Паркер ошибся. Следующий период развития Рунета определила вовсе не политика, а секс. Вполне человеческий секс, хотя и не без странностей.

Граждане читатели! Как вы могли заметить, файл этой колонки называется «net-memuar10». На этом круглом числе я прекращаю публиковать отрывки из книги «Худловары». В эти десять мемуарных колонок поместилось три главы книги — а всего их там двенадцать. Но публиковать остальные главы я пока не буду, ибо в них еще больше порнографии, наркомании, жестокого обращения с маленькими животными и прочих секретов российского е-бизнеса. Если вы все-таки заходите прочесть полный вариант — ищите книжку «Худловары» на лотках любимых аптек где-нибудь в 2007 году.

Другие