версия для печати12 ноября в Самаре .
По словам главного редактора самарского выпуска Сергея Курт-Аджиева, из редакции были окончательно изъяты все компьютеры и документы, что сделало выпуск газеты невозможным. Причем последний изъятый компьютер принадлежал не редакции, а Курт-Аджиеву лично, а основной компьютерный парк был изъят еще 11 мая, после чего газета все же продолжала выходить.
По мнению самого Курт-Аджиева, изъятие компьютеров было связано с подготовкой к проведению «Марша несогласных» в мае этого года. Через три дня после него, 14 мая, было возбуждено уголовное дело по традиционной статье «за пиратство». Возбуждено оно было в отношении главного редактора газеты.
Разберемся как следует
«Вебпланета» интервью с ними длительностью около получаса, в трех частях, датированное первым ноября. (Далее будут ссылки на части и время воспроизведения нужного фрагмента).
Так вот, по словам Курт-Аджиева, после изъятия компьютеров 11 мая, следствие дало о себе знать пару раз: в первый раз ему прислали повестку на 18 мая, как раз тогда, когда проходил «Марш несогласных», потом его еще раз вызывали на допрос по телефону, но он не пошел. И еще в середине августа (первая часть, 4:36) ему прислали запрос с просьбой предоставить документы, подтверждающие то, что он действительно является руководителем. Документы были предоставлены. Напрасно, на мой взгляд: ну неужели трудно было послать следователя в редакцию центрального издания «НГ»? Те, кто внимательно читал мою колонку про «Нивал», уже, видимо, поняли, к чему клонил следователь: к делу приобщаются документы о том, что гражданин имярек руководит организацией, а потом его обвиняют во всех смертных грехах, совершенных подчиненными сотрудниками.
Вернее, нет, не во всех: только в использовании пиратских программ. «Использованием» при этом считается пользование компьютерами. К слову, такое толкование . Закон этот в своей 16 статье перечисляет перечень действий, которые представляют собой использование объектов авторского права. Так вот, «функционирование программы» из 25 статьи не включено в это понятие. Включена в него так называемая «запись в память ЭВМ», под которой закон понимает установку программы на компьютер. На деле же того, кто установил программу, никто и не думает искать: под молотки попадают либо сисадмин, либо руководитель предприятия. Самым известным таким случаем является, разумеется, знаменитое «дело Поносова», в котором суд типа «», что «запись в память» «происходит при каждом включении компьютера».
Если мы вернемся к интервью и просмотрим выступление Ирины Хруновой (вторая часть, начало), то увидим, что все так и было: когда они с Курт-Аджиевым участвовали в допросе, который проводился 17 октября, то обнаружили, что дело было возбуждено не «по факту», а «в отношении» главреда «НГ». По просьбе адвоката им была вручена копия постановления о возбуждении дела, в которой именно это и было написано. То есть, в самом начале следствия, вообще не выясняя, кто и что устанавливал на изъятые компьютеры, виновным назначили именно его. И даже копию постановления не выдали сразу после возбуждения, как того требует УПК. (Справедливости ради замечу: сам же Курт-Аджиев говорит в интервью о том, что в повестке, которую ему вручали перед 18 мая, его статус был обозначен как «обвиняемый». Вдобавок, его два раза звали на допросы, на которые он не явился, а если бы явился — то тут ему, видимо, это постановление бы и вручили. Но от исполнения следователем этой обязанности неявка не освобождает).
По словам Хруновой, главным доказательством вины ее подзащитного является «компьютерно-техническая экспертиза», которая, как всегда, обнаружила «признаки контрафактности». Самое смешное — то, что основанием , который прошел 8 ноября, было «обнаружение всех документов, подтверждающих или опровергающих законность программного продукта»: полгода ждали, а теперь вот спохватились. Кстати, частая ситуация: к концу следствия подводятся итоги, и то, что не сделано — доделывается в авральном режиме.
По сайта «Новости в Самаре», 13 ноября Курт-Аджиева вызывали к следователю, можно предположить, что для предъявления обвинения и ознакомления с делом, поскольку на следующий день истекает шестимесячный срок следствия, дольше которого оно обычно не ведется. Но потом допрос на более поздний срок, предположительно 19 ноября. Это означает, что к сроку следствия добавлен минимум месяц, до 14 декабря.
...и накажем кого попало!
Точку зрения об «ответственности директора за все» поддерживают и официальные представители компаний-правообладателей. В качестве примера могу привести с участием юриста мелкомягких Александра Страха. Посвящена она была как раз вопросу о поисках крайнего, то есть, простите, об ответственности за пиратские программы, установленные в организации. (Скачать ее видеозапись можно с сайта Microsoft, но если вам неохота там регистрироваться — какой-то добрый человек выложил ). Вопрос об ответственности сисадмина там обсуждается в самом начале (2:57). Расшифровка конференции в блоге одного из участников, и перепечатывалась «Вебпланетой», но слов, которые я сейчас процитирую, я там не нашел.
В формулировке Страха это звучит так: «Ну, я думаю, имеет смысл начать с одного вопроса или с одного постинга, который там был у Рената (второго участника трансляции, Рената Минаждинова — П.П.), где айти-специалист говорит о том, что директор предприятия может сказать, что он в этом ничего не понимает, что якобы 26 апреля вышел закон, который позволяет директору предприятия сказать, что он ничего не понимает в этом, и, соответственно, айти-специалиста привлекут к ответственности».
Под «постингом» Страх, вероятно, имеет в виду , которая приводится и на странице, посвященной конференции. Чего смешного в этих словах и почему они туда попали, я не понимаю. Тут плакать надо, скорее. Но продолжим.
«Прокомментировать это можно следующим образом», — говорит нам Страх, — «Здесь неправильно интерпретировано постановление пленума Верховного суда, которое принято двадцать шестого апреля этого года, о практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских прав. Давайте внимательно посмотрим на это постановление».
Давайте же и мы внимательно посмотрим на . В момент произнесения Страхом этих слов цитата из него как раз появляется на экране. Вот такая: «27. По пункту "г" части 3 статьи 146 УК РФ подлежит уголовной ответственности лицо, использующее для совершения преступления служебное положение. Им может быть как должностное лицо, обладающее признаками, предусмотренными примечанием 1 к статье 285 УК РФ, так и государственный или муниципальный служащий, не являющийся должностным лицом, а также иное лицо, отвечающее требованиям, предусмотренным примечанием 1 к статье 201 УК РФ (например, руководитель предприятия любой формы собственности, поручающий своим подчиненным незаконно использовать авторские или смежные права)».
А вот что о ней думает Страх: «Ну, для юриста здесь на самом деле все понятно. Когда мы говорим о совершении преступления с использованием служебного положения, речь всегда идет о руководителе предприятия. И, если мы посмотрим на вот эти самые примечания к статьям 285 и 201 (определения понятия «должностного лица» и «лица, выполняющего управленческие функции» — П.П.) Уголовного кодекса, то мы увидим, что здесь совершенно четко определено, кто является должностным лицом, и кто является лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации. Говоря, то есть, выделяя главное в том, что вы сейчас видите, можно сказать, что это — лицо, выполняющее организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции. Значит, суммируя вышесказанное, интерпретация, которая дана айти-специалистом вот этого вот постановления, она неверна: руководитель будет нести ответственность и по части третьей, ну, и, кстати, и по части второй статьи 146, потому что то, что написано в пункте 27 постановления, не означает, что руководитель несет ответственность только по части третьей, да? И не означает, что он несет ответственность только в случае, если он дал некое распоряжение. Он может нести ответственность и по части второй, за незаконное использование объектов авторского права в деятельности предприятия.»
Я специально так долго цитирую, чтобы вам было в чем искать аргументы, которые выдвигает Страх в поддержку столь странной точки зрения. Я их не нашел, может быть, вам больше повезет. Его слова вообще никак не связаны с цитатой из постановления, он просто излагает то, что думает.
Верховный суд говорит о том, что при наличии соучастия в преступлении (в данном случае — установке контарфактного ПО) возможно привлечение к уголовной ответственности руководителя предприятия, именно по третьей части статьи. И приводит пример: руководитель дал указание «незаконно использовать авторские и смежные права». Это вполне вписывается в определение соучастия из УК: если директор дает приказ, то он — подстрекатель. А если дает еще и денег на диск — то организатор. Если заранее пообещал укрыть преступление — то пособник. А вот если у него что-то там в инструкции записано, то это доказательством вины являться ни в коем случае не может.
А вот Страх — другого мнения (7:40): «Если говорить об ответственности айти-специалиста и директора, системного администратора, и так далее — понятно, что нужно смотреть на те документы, которые регулируют трудовые обязанности работника. Такие обязанности установлены законодательством, трудовым договором, правилами внутреннего трудового распорядка, должностной инструкцией, положениями, приказами работодателя, техническими правилами и тому подобными документами. Понятно, что, если в должностной инструкции работника написано что-то вроде... я просто могу зачитать из имеющихся у меня здесь образцов... ну, не образцов, а реальных приговоров, в должностной инструкции написано, что сотрудник обязан контролировать и обеспечивать лицензионную чистоту используемого программного обеспечения, не допускать незаконного использования программных средств на компьютерной технике предприятия. Привлечение к ответственности такого специалиста вполне вероятно. Или, если в должностной инструкции написано что-то типа того, что он обязан обеспечвать установку, обслуживание и поддержание в работоспособном состоянии операционных систем и иного программного обеспечения».
Забывает Страх упомянуть тот вид ответственности, к которой можно привлечь работника по закону. Называется она «дисциплинарной», и установлена Трудовым кодексом — это всем известные «выговор», «строгий выговор», и так далее. А вот привлечение к уголовной ответственности за нарушение «лицензионной чистоты», обязанность следить за которой установлена трудовым договором, возможно разве что по мелкомягким понятиям, которые Страх активно пропагандирует.
Другие защитники авторских прав еще более категоричны, например, представительница BSA Иоланта Каминскайте: «Уголовная или административная ответственность за лицензионную чистоту используемого программного обеспечение, а также контроль за соблюдением законодательства об авторских правах полностью лежит на генеральном директоре, владельце бизнеса, главном исполнительном директоре или на управляющем директоре». С чего бы это вдруг?
По УК уголовной ответственности подлежит тот, кто установил программы — если мы берем случаи, подобные тому, что произошел с «Новой газетой». Есть, правда, мнение, будто, обнаружив на компьютерах контрафакт и не удалив его, работники организации становятся преступниками, поскольку продолжают использование объектов авторского права. Но, как уже говорилось выше, пользование компьютером не нарушает ЗоАП, а за укрывательство преступлений у нас своя статья есть, 316. Правда, в уголовном порядке наказывается только заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений — вот беда-то какая.
Честно говоря, я далек от того, чтобы поддерживать либеральную оппозицию, рупором которой является «Новая газета», я про них даже хуже могу сказать, но не буду, а то обидятся. Но та предвыборная травля, которая сейчас идет во всех СМИ, «подконтрольных кровавому режиму», очень сильно смахивает на избиение младенцев: уже плюнуть никуда нельзя, чтобы не попасть в единоросса, который так много сделал для народа, что его прямо-таки обязаны переизбрать в Думу. Что же касается освещения деятельности оппозиции, то мне кажется, что количество выливаемой на нее грязи совершенно непропорционально количеству голосов, которые эти «политические карлики» смогут собрать.
Вернувшись к случаю с «Новой», я могу только напророчить Курт-Аджиеву обвинительный приговор. На основании неопровержимых доказательств:
- Он против Путина;
- России нужно в ВТО;
- Руководитель организации несет ответственность за все, что совершается в этой организации;
- И вообще.
Я думаю, что для суда эти доказательства будут настолько весомыми, что он даже не сочтет нужным все их приводить в приговоре, а ограничится одним-единственным. Вы, наверно, поняли, каким.
В качестве постскриптума — еще одна цитата из конференции (19:25):
«(Минаждинов): Вопрос, похоже, что вдогонку к предыдущему... я не знаю, к кому обращался автор: «Что лично вы сделали для того, чтобы облегчить участь системных администраторов?» Александр, однозначно к вам.
(Страх): Ну мы активно работаем с законодателями, и с правоохранительными органами, ну, скажем так, над тем, чтобы усовершенствовать наше законодательство, и с тем, чтобы к отвеnственности действительно привлекались те, кто обладает полномочиями и дает эти самые указания об использовании нелицензионных продуктов. Мы делали, я лично делал предложение, это самое постановление, когда обсуждался проект постановления пленума Верховного суда, нам дать возможность высказаться, мы высказали свои пожелания, которые не были учтены. Наши пожелания сводились как раз к тому, чтобы более четко прописать ответсnвенность руководителей предприятий за незаконное использование объектов авторского права в деятельности предприятия».
Так что не волнуйтесь. Microsoft думает о нас.
