Самое горячее: Европа признала соцсети опасными (50); "Фобос-Грунт" уже не спасти (11); Мобильники убивают детей (26); ЕЩЕ >>
РАЗДЕЛЫ
Архив
« июнь 2020  
пн вт ср чт пт сб вс
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 18 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29 30          

iPad как произведение искусства

| 19.02.2010 18:51

Холодной ночью на 27-е января Амвросий Петрович Абакумов, скромный лаборант небольшого НИИ, пробирался через сугробы, наросших в ожидании лазерных установок Валентины Матвиенко, шугался желтого света фонарей и, снимая изморозь с усов, думал о космонавтах-испытателях.

Эти героические люди жили тем, что торговали телами, обменивали свое здоровье на материальные блага. Вывозили их, скажем, за полярный круг, в снега, давали шлемофоны, парашют шелковый, консервов, костюмы пилотные — чего там еще у космонавтов бывает, когда они с неба падают, — и говорили: «Ну, ребята, выживайте. На помощь не надейтесь. Пока.» И ребята выживали. Первого увезли в реанимацию на первые сутки, второго на вторые. И вот бежит третий вокруг палатки из парашюта, дымит паром изо рта, и видит, как товарищ его прилег отдохнуть в сторонке, а снег на его лице в принципе уже не тает. Для Амвросия Петровича особенно дорога и утешительна была это история в долгих его хождениях.

Добравшись до своей квартиры, напившись квасу и закусив сушенными бананами, лаборант Абакумов твердой, чеканной походкой вошел в свой кабинет и сел на табурет думать внутри себя. Думанье происходило в тишине и двух лицах.

— Ну нафига он тебе, родной, сдался этот планшет? Все равно будет стоить сто милльёнов до неба, а где их взять? Даже если предположить, что оно тебе надо - новости в метро читать? лестничную площадку освещать? - ну предположим, что все таки надо, предположим даже, что завтра в каком-нибудь банке произойдет системный сбой и тебе пришлют как раз нужные семь милльёнов до неба и еще сверх того сто тыщ, да так что даже логи потрутся, админы самоубьются — в общем все концы в воду. Всякое бывает в жизни. Предположим. Но и тогда: чего думать-то? Когда устройство покажут, тогда и будет предмет для дум. А слухи все эти, сплетни и гипотезы - это же не предмет для размышлений серьезного человека. Ты ведь серьезный человек, а? Не балоболка какая-то, у тебя и диплом есть. Не так чтобы сильно хороший, а все-таки. Ну и чего? Ты же понимаешь, что это они, упыри, специально нагнетают, зомбируют население, чтобы оно билось в экстазе и несло к ним свои кровно заработанные средства. Хотя сколько же нужно крови вылить, чтобы такие средства заработать, сколько эта нежить берет. Ты главного их видел? Высокий, костлявый и оскал у него. А яблоко? Яблоко-то почему надкусанное, ты думал? Что они хотят этим сказать? Шутки шутками, а неспроста это, брат, ой неспроста. Много ведь логотипов можно придумать, а нарисовали именно такой. Смеются над народом злобным хохотом.

— Всё понимаю, а все равно, знаешь ли, нервничаю. Какая там будет операционная система: десктопная, от айфона или еще чего третье изобретут? Как думаешь?

— Дурак ты, Амвросий Петрович. А люди, может быть, с тебя примеру берут. Тьфу, и разговаривать-то с тобой противно.

— Что правда, то правда. Я и сам, поверишь ли, сейчас об этом подумал: и что дурак и что ввожу хороших людей в заблуждение. Имитирую душевное здоровье. Только тем и занят, все силы на то уходят.

Поговорив с собою еще в том же смысле, обсудив сверх того судьбу Юлиана Отступника, римского императора, дихотомию романа Гончарова «Обломов» и традицию пития алкогольных напитков в условиях средней полосы, Абакумов притомился. Так и просидел до утра с пустой головой.

К вечеру нового дня вся прогрессивная общественность узнала все ответы на все свои вопросы: и какого оно размера, что внутри и что снаружи — картинки с презентации iPad облетели весь Интернет. Бесконечные разговоры про новое устройство от Apple получили новый импульс — как снаряд в той пушке, из которой инженер Булль почти уже дострелил до космоса, когда его убили в 1990-м году.

Но если в обычной пушке пороховой заряд только один, то в гигантском медиа-сооружении яблочной компании заряды распределены по всему стволу и по мере надобности сообщают пиар-болванке всё новую и новую энергию. Разгон обычно начинается со слухов, нагнетания ожидания; потом следует главный взрыв официальной презентации, появляются первые обзоры; потом выясняется, что в SDK заложен гораздо большие возможности, чем было заявлено; потом прибор, наконец, появляется на прилавках магазинов, новая волна обзоров — а там уже и до следующей модели недалеко. Пушку перезаряжают, новый цикл. Зона поражения фантастична, под обстрел попадают даже существа из некомпьютерных миров.

Абакумов мыслью носился над пороховой гарью эппловского пиара, как дирижабль-беспилотник на полем боя, и вслушивался в броуновский перестук молекул. Одни их них, гневные и яростые, спрашивали, где многозадачность, где usb-порты, где 4G, почему опять так дорого, и предъявляли оскорбительные изображения камней. Другие, мелко вибрируя от собственного спокойствия, заявляли обидчикам, что такие картинки они уже видели, когда презентовали iPhone - да что там, глупые людишки ругали в свое время даже iPod’ы. Страшно, страшно далеки они от народа.

— Ну что же, правы и те и другие, — думал Амвросий Петрович, желая если и не умерить бессмысленные биения, то хотя бы и по возможности собрать их внутри себя в нечто твердое с большою теплоемкостью и пригодное для практического применения. — Apple действительно в очередной раз предлагает очень ограниченное устройство, с технической точки зрения примечательное только саморазработанным процессором A4; действительно оно более всего напоминает большой iPod touch с непонятной областью применения - на улице для того, чтобы записать нужный телефон или посмотреть карту, быстрее и проще достать iPhone, а для серьезной работы все равно понадобится ноутбук. И действительно, несмотря на это, iPad разойдется вернее всего огромным тиражом.

Дело тут не в пресловутом «юзабилити» — нет никакого удобства в необходимости доставать предварительно купленный переходник для того только, чтобы просто перенести фотографии с камеры. Отчасти дело в том, что iPad – это бытовой прибор. Вся эволюция компьютеров давно уже идет к разделению на универсальный вычислительные машины для специалистов и на бытовые приборы — для безграмотных масс. Бытовые приборы имеют ограниченный и понятный набор кнопок: «интернет», «фотки», «игры», «музыка» — как у микроволновки, и простой и понятый набор платных каналов — iTunes Store, App Store, iBook Store – как у зомбоящика.

Но вот в чем вопрос: достаточно ли всего этого для того необыкновенного успеха, что достигла компания из местечка Купертино?

Абакумов перевел взгляд со светящегося окна монитора на книжный шкаф, вольготно расположившегося вдоль стены его убежища. Всё содержимое этого почтенного сооружения на разные лады сообщало: человек сам собою в безграмотную массу, предмет обидных насмешек и горестных размышлений, не превращается.

Часто, когда говорят об Apple, поминают, что там никогда не проводится маркетинговых исследований. Потому, дескать, что люди в большинстве своем обращены назад, и если бы Генри Форд их спрашивал, то делал бы улучшенных лошадей, а не автомобили. В сущности это верно. Только Стива Джобса нужно сравнивать не с Генри Фордом, а с каким-нибудь художником, а его планшет — с произведением искусства.

Как всякое произведение искусства, iPad существует по совершенно иррациональным законам, он само по себе создает вокруг себя особенное пространство, которое не включается в существующую реальность, а наоборот втягивает и формирует под себя. Человек, читающий «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда», знает, что описанные в повести Стивенсона превращения в обыденной реальности невозможны, но тем не менее, пока он читает, он верит в написанное, причем не как в метафору, а буквально: вот Джекил держит в своей большой, холеной, белой руке колбу с пенящимся составом, вот дожидается пока закончится химическая реакция, залпом вливает в себя, вот раздается крик и вместо доктора возникает нелепый в слишком просторном для него наряде, злобный карлик с сухими, поросшие шерстью, жилистыми руками. Только оторвавшись от книги, вернувшись в реальность, читатель начинает осмысливать пережитое, как метафору. Впрочем, иногда надуманному удается надолго проникнуть в повседневную реальностью и прочто в ней укоренится. До сих пор, спустя почти полтора столетия, всё бродят и бродят окрест Сенной люди разного полу и чина, ищут следы Родиона Раскольникова и заглядывают в окна старухи-процентщицы. Вымысел подстраивает человека под себя.

И не только в настоящем. Изменение настоящего переменяет и картины будущего: вот уже говорят о планшете от Google, вот снова возродился JooJoo – но сверх того, как когда-то подметил один великий аргентинец, и прошлое. Таково действие фантастического. Один безымянный еще образ эппловского планшета вызвал из небытия лихорадочного iSlate и неведомо-китайского P88.

Владимир Набоков, в одной из своих статей устраивал показательную охоту на слона, имя которому Здравый Смысл. Только на костях этого животного строится башня художника, только там он достигает вдохновения и только потому его произведения вызывают восторг. Цвет, правда, у той башни может быть очень различным. Неизвестно, читал ли Джобс великого русского классика, но в деле строительства своей империи использовал точно тот же материал.

— А ведь «искусство» от слова «искус», — вдруг помыслилось Амвросию Петровичу. — И яблоко-то, яблоко!

Амвросий Петрович Абакумов был еще молодым человеком, носил длинные русые волосы, серое студенчекое пальто и лицо имел ровно такое, какое могло бы быть у правнука писателя Чехова. Ранним январским утром он шел по широкому мосту, смотрел на утопающую в дымке снежную пустыню реки, кряхтел, чувствуя, как кристаллизуется мозг в черепной коробке, и думал о том, что если бы Жюль Верн захотел написать «Повесть о настоящем человеке», то вернее всего вышла бы у него история о Глебе Травине. Глеб Травин был простой псковский парень, который натурально рос у себя на псковщине и ходил с отцом-лесником на охоту, пока в 1923 году к ним через всю Европу не приехал голландец на велосипеде. Событие это так поразило юношу, что с тех пор он беспрерывно ездил на велосипеде, потом его забрали в армию, где он тоже ездил на велосипеде, потом демобилизовали и отправили строить электростанцию на Камчатку, где он тоже ездил на велосипеде. А потом он на нем объехал весь Советский Союз по периметру. Включая Арктическое побережье.

И мнилось Абакумову, как ночует Глеб Травин без всякого крова посреди снегов и просыпается вмороженным в лед, как он ползет к ненцам и в чуме отрезает себе палец, как ест струганину и как помогает поймать шамана-разбойника, потом садится на свой велосипед с куском ружейного ствола заместо руля и мчится, сдуваемый ветрами; Глеб горяч, снежный наст холоден, а мы тут сидим, едва отбрасывая тени, елозим пальцами по стеклам в черных рамках — ни то, ни другое.

Материалы по теме

Секс в большом яблоке (update)

Другие мнения

Последние комментарии
об издании | тур по сайту | подписки и RSS | вопросы и ответы | размещение рекламы | наши контакты | алфавитный указатель

Copyright © 2001-2020 «Вебпланета». При перепечатке ссылка на «Вебпланету» обязательна.

хостинг от .masterhost